Мой отец был речником и я мечтал стать капитаном большого корабля. Научился хорошо плавать, читал морские рассказы, строил модели кораблей. Отец дарил мне книги по моделизму, наборы для технического творчества. При этом он покупал новую книгу только после того как я хорошо усваивал старую.Мне уже было 13 лет, когда он принес книгу Кордемского "Математическая смекалка" . Эта была прекрасная гимнастика ума и я впервые почувствовал интерес к математике. Стал успешно участвовать в математических и физических олимпиадах.
После восьмого класса хотел поступить в речное училище, чтобы реализовать свою мечту капитанской карьеры, но был отсеян медицинской комиссией из-за начавшейся у меня близорукости. Крайне разочарованный, я решил стать учителем математики или физики и поселиться на берегу Лены с тем чтобы потом иметь свою моторную лодку.
Поэтому с еще большим усердием стал заниматься точными науками, увлекся научно-фантастической литературой, интересовался историей. Биографии знаменитых ученых, атмосфера самой эпохи начала космической эпопеи и зарождения кибернетики, успешное участие в олимпиадах побудили меня задуматься о научной карьере.
ПОДГОТОВКА К НАУЧНОЙ РАБОТЕ
Математические и физические олимпиады давали возможность оценивать свои способности по этим наукам. Каждый год я проходил через этап городской олимпиады по одной этих наук, один раз был чемпионом Якутска по физике. Но никогда не побеждал в республиканских олимпиадах. Это побуждало еще более упорно готовиться к следующей олимпиаде. Читал с большим интересом книги о жизни Архимеда, Галуа, Эйнштейна, биографии других великих ученых и изобретателей, популярные книги по математике, кибернетике, квантовой и ядерной физике, теории относительности, молекулярной биологии. Используя метод Архимеда вывел формулы для некоторых площадей и объемов.
Хорошее впечатление осталось от книги по алгоритму изобретательской деятельности, были полезны книги о методах научной работы, ораторскому искусству. Для критического восприятия была интересна книга Реникса (т.е. Чепуха , не помню имена авторов), интересны рассуждения о шахматах из этой книги как о замкнутой в себе системе, не дающей стимула для творчества в других областях.
Вопрос о происхождении якутского народа не был в те времена отражен в убедительной степени ни в одной книге. Начав с официальной Истории Якутской АССР и просмотрев попутно Серошевского, Токарева и других полуграмотных ссыльных, быстро дошел до серии книг Гумилева. Фактически провел настоящее исследование этого интересного вопроса.
Решил не увлекаться девочками: Зачем страдать, все равно рано жениться, не стоит терять время. Для еще большей экономии времени остался вне комсомола, что было странно в те времена.
Наиболее активные из одноклассников стали вступать в комсомол, когда я учился в средней школе 2 города Якутска. Я спросил из одного из товарищей, почему он вступает в комсомол. Вместо обычного: чтобы активно участвовать в строительстве коммунистического общества или чего-нибудь в этом роде, услышал: "Если буду активен, то может быть потом изберут секретарем Обкома комсомола". Такой ответ был для меня полной неожиданностью и уважаемая организация коммунистической молодежи мне показалась школой карьеристов и потеряла всякий интерес.
Вместе с тем коммунистические идеалы сознательного творческого труда во имя общего блага остаются моими идеалами до сегодняшнего дня. Считаю, что я мог бы вполне быть членом такого общества. Следующий год я учился в Дюпсинской школе, где все мои новые одноклассники в этой передовой в те времена школе были членами комсомола. Мне дали испытательный срок в один год. В следующем году я снова учился в Якутске, все одноклассники были уже комсомольцами. В городе отношение к идеологии было достаточно формальное, никто не стал меня сильно принуждать к вступлению в организацию.
Настало время выбора будущей профессии. Социальные науки в советскую эпоху не представляли интереса - я не был способен к лицемерию. Выбирал между физикой и математикой. К тому времени отец умер и семья оказалась в трудном материальном положении, я мог поступить только к ЯГУ. Я рассуждал: "Успех в физических науках в значительной степени зависить от оборудования. В Якутске маловероятно найти первоклассного оборудование, доступ к хорошим приборам для начинающего исследователя с собственными идеями должен быть крайне затруднен. Успех в области математики зависит только от самого себя - достаточно иметь крандаш, бумагу и хорошую голову." В 1966 году я стал студентом математического факультета ЯГУ.
Лучший ученик нашего класса Спартак, с уважительным прозвищем Трехголовый , сказал: "В университете будет много учащихся с такими же способностями как мы, маловероятно отличиться и стать учеными. ЯГУ готовит в основном учителей, я не буду рисковать и лучше пойду в инженеры."
ЧТОБЫ СТАТЬ НАСТОЯЩИМ УЧЕНЫМ
Быстро обнаружил, что опасения Спартака были напрасны. Я был сильнее своих однокурсников. Где же прославленные победители сибирских и республиканских олимпиад?
Дело в том, что математическая олимпиада является конкурсом решения задач повышенной трудности, которые при условии удачного определения метода решаются в принципе в течении не более чем одного часа. Настоящие математические проблемы требуют для своего решения многих месяцев, иногда многих годов непрерывных рассуждений. Таким образом, научную работу в области математики можно сравнить с марафоном, а олимпиаду с бегом на сто метров. Поэтому победы в олимпиадах не являются свидетельством пригодности к профессиональной научной работе в области математики.
Укоренившаяся в физико-математических школах привычка опережать университетскую программу и учить высшую математику не оставляет времени попыткам самостоятельного творчества. Гораздо продуктивными были мои самостоятельные геометрические исследования с помощью архаичного метода Архимеда. В образовании детей и молодежи приоритет должен быть дан способности использовать полученные знания.
Теория ЖИПТО дает неисчерпаемое количество нерешенных математических задач преследования, формулируемых на языке элементарной математики. Если бы в свое время предлагались такие задачи, то я бы с удовольствием думал над ними и таким образом начал бы настоящую научную работу еще в школе. Об этой уникальной возможности я буду говорить в конце этого текста.
Вернемся к далекому 1966 году. Тогда в ЯГУ было только два ученых-математика, кандидата наук. Чтобы стать настоящим ученым я считал необходимым получить в таких условиях образование, не уступающее выпускникам Московского и Ленинградского университетов.
Недоверие преподавателям побудило к дополнительным самостоятельным занятиям. В библиотеке нашел сборник книг на современной аксиоматической математике группы французских авторов Бурбаки. Проштудировал несколько томов. После такой гимнастики мозга обычная университетская программа мне казалась детской игрой.
Учился по индивидуальному плану под контролем доцента Е.Т.Софронова. Сам нашел тему дипломной работы для завершения которой был направлен в Ленинградский университет благодаря инициативе Егора Трофимовича, бывшего тогда деканом факультета. Ленинград встретил меня праздничным салютом (23 февраля 1971 года). Я подумал, что это хорошее предзнаменование.
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ГОДЫ
После ЯГУ поступил в аспирантуру Ленинградского университета. Вспоминаю с каким удовольствием я рассматривал в первый день свое аспирантское удостоверение по редкой тогда специальности "Математическая кибернетика". Научный руководитель аспирантуры, профессор Леон А. Петросян сказал: "Чтобы Вам не было скучно работать выберите сами тему своего исследования".
Жил в аспирантском общежитии в Старом Петергофе. Позволил себе расслабиться и практически впервые стал дружить с девушками. Аспирант-кибернетик Ленинградского университета интересовал многих своих юных землячек, но я не злоупотреблял своим успехом.
Со мной учились лучшие выпускники Ленинградского университета. Многие из них были ранее, по итогам олимпиад, отобраны для обучения в Физико-математической школе при ЛГУ, некоторые были победителями всесоюзных и призерами международных олимпиад. Жизнь еще раз убедительно показала мне, что традиционная система отбора к научной работе через олимпиады и престижные школы не является гарантией успеха.
Среди аспирантов было много детей ученых. Натасканные своими родителями они часто защищали диссертации раньше других. До этого больших ученых я знал только по работам, об их жизни имел книжное представление.
В Ленинграде были профессорские семьи, в которых все дети старше 25 лет являлись кандидатами наук. Ничего удивительного - защита кандидатской диссертации не такое уж трудное дело. Достаточно иметь интерес к теме своего исследования, упорство и усидчивость, определенную культуру мышления.
Упорства нам хватало - аспиранты обычно работают много и с интересом. Свою диссертацию я представил в срок и успешно защитил. Я мог ее защитить раньше срока, но решил до конца воспользоваться уникальной возможностью работать спокойно в лучших российских библиотеках. На третьем курсе аспирантуры начал предварительные исследования для своей будущей докторской диссертации.
НАУКА И ПАРТИЯ
С сентября 1975 года начал работать в Якутском университете. С самого начала пришлось отстаивать право на спокойную научную работу. Дело в том, что преподаватели были перегружены общественной работой. Многих это устраивало, создавало ощущение кипучей деятельности. Настоящая научная работа в области математики не может быть успешной без постоянной концентрации внимания на исследуемых проблемах. Не все к этому способны, в этом случае общественная работа давала ощущение перегруженности и объясняла отсутствие значимых научных результатов.
Я спокойно и вежливо отказался от участия в художественной самодеятельности, кураторские заботы возложил на старосту студенческой группы, бывшего моим сверстником. Университетская газета опубликовала обо мне восторженную статью аксакала факультета В.В.Алексеева "Яркий талант", который создал в университете мой имидж перспективного ученого и облегчил уклонение от всевозможных общественных мероприятий, организуемых для галочки в отчетах партийной организации университета.
В 1977 году я собрал свои научные результаты, полученные за три года работы после завершения кандидатской диссертации, в отчет и представил ректору ЯГУ и, ставшему деканом факультета ПМ-ПУ (прикладной математики-процессов управления) ЛГУ, профессору Л.А.Петросяну. Ректором университета был в то время выдающийся якутский ученый, доктор физико-математический наук по космофизике, профессор А.И.Кузьмин.
Вскоре Ариан Ильич организовал собрание кандидатов наук, работающих над докторскими диссертациями. Положение изменялось к лучшему - стало много кандидатов наук, но докторов наук было еще мало. Ректор требовал ускорения работы над докторскими диссертациями и я послужил примером продуктивного молодого ученого. Я удивился количеству пожилых, убеленных сединами представителей общественных наук, объясняющих свои трудности в одних и тех же терминах: "тема серьезная, партийная, скоро съезд КПСС, надо будет все переосмыслить в свете новых решений". Где же здесь была наука?
Проректором по научной работе был представитель технических наук, профессор Н.С.Иванов. Ариан Ильич и Николай Сергеевич сделали все от них зависящее для превращения ЯГУ в современный университет с сильным в научном плане преподавательским составом.
Что касается профессора Л.А.Петросяна, то он неожиданно предложил мне написать совместно с ним монографию и опубликовать ее в Издательстве ЛГУ. Во второй половине 1977 года я вернулся в Ленинград на полгода для работы над этой книгой.
СТАЖИРОВКА В ПАРИЖЕ
В начале 1978 года ЯГУ впервые получил предложение представить кандидатуры для участия во Всесоюзном конкурсе молодых ученых для отбора стажеров, направляемых в зарубежные страны по перспективным направлениям науки. Я и физик Т.Н.Соловьев были отобраны Ученым советом университета.
Вопрос о места стажировки для меня определялся тем, что моим основным иностранным языком был французский.
Декан факультета И.Г.Егоров резонно заметил:
- Вы не являетесь членом Партии и не имеете никаких шансов быть отобранными для поездку в капиталистическую страну. К тому же многие яркие молодые ученые будут представлены ведущими вузами страны, которые будут лоббировать перед жюри. Зачем рисковать? Я Вам советую поехать в Варшаву. Там есть сильный математический научный центр имени Банаха.
Я ответил без секунды колебания:
- После аспирантуры в Ленинграде, крупнейшем научном и культурном центре стажировка в Варшаве меня не интересует. Я предпочитаю рискнуть. Или Париж, или ничего!
Конкурс зоны Сибири и Средней Азии состоялся в Екатеринбурге (Свердловске). Я приехал на пару дней раньше. Встретился со знакомым профессором Ю.С.Осиповым, ставшим впоследствии Президентом Российской Академии Наук:
- Юрий Сергеевич, есть возможность стажировки во Франции. Я бы мог установить научное сотрудничество со специалистами в нашей области профессорами Экланд, Бернард, Мулин и другими.
- Да, это было бы очень интересно!
- В жюри конкурса математические науки представляет профессор Шеврин. Вы не могли бы порекомендовать меня?
- Разумеется, Шеврин - мой ближайший друг.
Юрий Сергеевич набрал номер по памяти:
- Привет Лева, это Юра. Я разговариваю со способным якутским математиком Григорием Томским ...
Зональный конкурс состоял из собеседования на иностранном языке и обоснования проекта стажировки перед внушительной отборочной комиссией. Все шло очень хорошо до опасного этапа утверждения личности :
- Григорий Васильевич, почему Вы не в рядах партии?
- Я только недавно окончил аспирантуру и еще не проявил себя в общественной работе. Но я в списке кандидатов для вступления в Партию.
Это соответствовало истине - все способные ученые состояли в такой номенклатуре, но вступали в Партию только самые активные. Желающих было много ибо в общественных науках в те времена беспартийным не было места.
Я предпочитаю всегда избегать прямой лжи в своих высказываниях, в крайнем случае могу, что-нибудь недоговорить, как в данном случае, когда я не стал уточнять, что у меня не было горячего желания стать коммунистом. Впрочем книжное и школьное коммунистическое воспитание без знания секретов бюрократической системы порождало сильное уважение к творческому труду, приобщало к гуманистическим и моральным ценностям. Я не хотел стать коммунистом только по той простой причине, что коммунист не мог отказаться от общественной работы, какой бы скучной и ненужной она ни была.
Пройдя другие этапы отбора, летом 1978 года, я был направлен в месячную стажировку в Зеленоград под Москвой с примерно 40 финалистами, отобранными для поездки во Францию. Время до обеда было посвящено языковой подготовке, мы должны были разговаривать только по-французски, пели французские песни, разыгрывали всевозможные сцены. После обеда ответственные чиновники Министерства высшего образования и Центрального Комитета Партии, бывшие стажеры, представители КГБ, каждый на свой манер, нам объясняли, как вести себя за железным занавесом.
С осени начался сезон обмена стажерами между Францией и СССР, в тот год приехало 20 французских стажеров и только и 20 ученых из 40 финалистов, бывших в Зеленограде, поехали во Францию. Моя очередь наступила в ноябре 1978 года. Я рискнул и выиграл большой конкурс! Эти 20 стажеров были специалистами по самым различным областям, даже музыканты и кинематографисты, люди очень интересные.
Я стажировался в Парижском университете Дофин, в одном из ведущих европейских центров по подготовке менеджеров. Любопытно, что этот университет находится в здании бывшей штаб-квартиры НАТО. Я имел свой кабинет, в котором, пятнадцатью годами раньше, несомненно работали офицеры, участвовавшие в планировании военных операций против моей страны.
Ученый-математик может быть в фазе чистого творчества только 3 или 4 часа в день. В остальное время он оформляет свои публикации, беседует с коллегами и читает научную литературу. В Париже я творил, много беседовал, но мало читал. Я исходил пешком весь Париж, изучил все основные музеи, посетил более тридцати городов Франции. Я был молод и любознателен. Эта стажировка была непрерывным праздником.
ЕКАТЕРИНБУРГ ПЕРЕСТАЕТ ПОНИМАТЬ
Защита докторской диссертации происходила в эпоху крайнего ужесточения требований со стороны ВАК (Высшей аттестационной комиссии), когда доктором наук мог быть только основатель нового научного направления. Пришлось основать такое направление "Аксиоматическую теорию игр с полной информацией в общих динамических и квазидинамических системах". Это заняло много лет кропотливой работы.
Математика является наукой, где можно объективно оценивать достигнутые результаты. Но даже в этой области человеческие отношения играют большую роль. С самого начала было ясно, что моя диссертация должна была быть в два раза сложнее чем диссертация соискателя из Москвы или Ленинграда.
Профессор Петросян говорил со знанием дела:
- Вы защитите докторскую диссертацию только после того как все наши коллеги на всей территории страны начнут говорить: "Почему же он до сих пор не защищает свою диссертацию?" и никак раньше.
Я объездил с научными докладами все основные научные центры. Участвовал во многих международных конференциях, в том числе во Всемирном конгрессе математиков в Варшаве в 1984 году с почти тремя тысячами участников со всей планеты, везде встречал уважительный прием. Только в Екатеринбурге мне делали замечания типа: "Было бы хорошо здесь углубить, там переработать, поменять местами главы". И это продолжалось в течении многих лет.
Руководитель Екатеринбургской (Свердловской) математической школы, академик Н.Н.Красовский был возведен своими многочисленными учениками практически в ранг божества. Они не могли дать согласие на мою защиту без его благословения, а он был недоступен за стеной своих многочисленных учеников-профессоров. Через несколько лет я наконец был допущен к нему. Так как он лично не читал моей работы, то реакция была доброжелательной, но неопределенной.
К этому времени я был автором 5 монографий и большого количества статей в самых престижных изданиях. Екатеринбургские математики сказали:
- Ваша работа в результате последовательных улучшений настолько усложнилась, что мы перестали ее понимать. Вы широко используете математическую логику и трансфинитную индукцию. Просим представить нам отзыв лучшего специалиста в этой области Юрия Леонидовича Ершова.
НОВОСИБИРСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Пришлось обратится к Ректору Новосибирского университета Ю.Л.Ершову. Хотя он был из другой области математики, но быстро согласился заслушать меня на своем семинаре. В ноябре 1986 года я купил билет на новосибирский рейс, рассчитывая прилететь за три дня до семинара. Из-за морозных туманов в Якутске самолет задержался на три дня и я попросил Ершова перенести семинар на декабрь.
В декабре история повторилась. Было ниже пятидесяти пяти градусов мороза и самолет снова задержался. Ершов сказал, что начинаются каникулы, но в виде исключения организует специально для меня заседание своего семинара в январе. Я был тронут решением этого крупнейшего математика современности.
В январе морозы продолжались, но после двух суток задержки наш самолет взлетел. Через положенное время самолет приземлился и стюардесса объявила:
- По метеоусловиям Новосибирска самолет произвел посадку в аэропорту города Барнаула.
Вечером автобус вывез пассажиров в Новосибирск, дорога проходила мимо Академгородка и я пришел в гостиницу Золотая долина в 23 часа. Позвонил потерявшему меня ученому секретарю семинара.
На следующий день состоялся долгожданный семинар с участием крупнейших авторитетов по математической логике - магов и жрецов оснований математической науки. Для меня это был праздник чистого разума.
Многие знают комплексные числа, которые позволяют произвести непонятные обычному разуму действия типа извлечения квадратного корня из -1. В то же время грамотное манипулирование комплексными числами позволяет получить многие используемые в инженерной практике формулы и результаты. Я поступил аналогичным способам, использовав непостижимые разуму трансфинитные процедуры для доказательства результатов достаточно прикладного характера. Мне самому непонятно как я смог догадаться в справедливости некоторых своих теорем и потом, многомесячными логическими рассуждениями строить длинные цепочки строгих доказательств. Иногда мне кажется, что дар вещего ребенка в моем раннем детстве (разновидность телепатии?) трансформировался потом в математическую интуицию.
Юрий Леонидович высоко оценил мои результаты, после недельной тщательной проверки основных доказательств его научными сотрудниками я получил официальный отзыв. Все преграды к защите были преодолены благодаря настойчивости и уверенности в себе.
Теперь я рад, что пришлось преодолевать такое сильное сопротивление. В результате я воздвиг высокую и прекрасную гору в идеальном мире математики, но видимую только небольшому количеству посвященных. Математика напоминает мне поэзию, страницы исписанные формулами я воспринимаю как произведения искусства. Горжусь своими успехами в такой точной и трудной науке как математика, где все-таки существуют твердые критерии глубины и значимости достигнутых результатов.
После восьмого класса хотел поступить в речное училище, чтобы реализовать свою мечту капитанской карьеры, но был отсеян медицинской комиссией из-за начавшейся у меня близорукости. Крайне разочарованный, я решил стать учителем математики или физики и поселиться на берегу Лены с тем чтобы потом иметь свою моторную лодку.
Поэтому с еще большим усердием стал заниматься точными науками, увлекся научно-фантастической литературой, интересовался историей. Биографии знаменитых ученых, атмосфера самой эпохи начала космической эпопеи и зарождения кибернетики, успешное участие в олимпиадах побудили меня задуматься о научной карьере.
ПОДГОТОВКА К НАУЧНОЙ РАБОТЕ
Математические и физические олимпиады давали возможность оценивать свои способности по этим наукам. Каждый год я проходил через этап городской олимпиады по одной этих наук, один раз был чемпионом Якутска по физике. Но никогда не побеждал в республиканских олимпиадах. Это побуждало еще более упорно готовиться к следующей олимпиаде. Читал с большим интересом книги о жизни Архимеда, Галуа, Эйнштейна, биографии других великих ученых и изобретателей, популярные книги по математике, кибернетике, квантовой и ядерной физике, теории относительности, молекулярной биологии. Используя метод Архимеда вывел формулы для некоторых площадей и объемов.
Хорошее впечатление осталось от книги по алгоритму изобретательской деятельности, были полезны книги о методах научной работы, ораторскому искусству. Для критического восприятия была интересна книга Реникса (т.е. Чепуха , не помню имена авторов), интересны рассуждения о шахматах из этой книги как о замкнутой в себе системе, не дающей стимула для творчества в других областях.
Вопрос о происхождении якутского народа не был в те времена отражен в убедительной степени ни в одной книге. Начав с официальной Истории Якутской АССР и просмотрев попутно Серошевского, Токарева и других полуграмотных ссыльных, быстро дошел до серии книг Гумилева. Фактически провел настоящее исследование этого интересного вопроса.
Решил не увлекаться девочками: Зачем страдать, все равно рано жениться, не стоит терять время. Для еще большей экономии времени остался вне комсомола, что было странно в те времена.
Наиболее активные из одноклассников стали вступать в комсомол, когда я учился в средней школе 2 города Якутска. Я спросил из одного из товарищей, почему он вступает в комсомол. Вместо обычного: чтобы активно участвовать в строительстве коммунистического общества или чего-нибудь в этом роде, услышал: "Если буду активен, то может быть потом изберут секретарем Обкома комсомола". Такой ответ был для меня полной неожиданностью и уважаемая организация коммунистической молодежи мне показалась школой карьеристов и потеряла всякий интерес.
Вместе с тем коммунистические идеалы сознательного творческого труда во имя общего блага остаются моими идеалами до сегодняшнего дня. Считаю, что я мог бы вполне быть членом такого общества. Следующий год я учился в Дюпсинской школе, где все мои новые одноклассники в этой передовой в те времена школе были членами комсомола. Мне дали испытательный срок в один год. В следующем году я снова учился в Якутске, все одноклассники были уже комсомольцами. В городе отношение к идеологии было достаточно формальное, никто не стал меня сильно принуждать к вступлению в организацию.
Настало время выбора будущей профессии. Социальные науки в советскую эпоху не представляли интереса - я не был способен к лицемерию. Выбирал между физикой и математикой. К тому времени отец умер и семья оказалась в трудном материальном положении, я мог поступить только к ЯГУ. Я рассуждал: "Успех в физических науках в значительной степени зависить от оборудования. В Якутске маловероятно найти первоклассного оборудование, доступ к хорошим приборам для начинающего исследователя с собственными идеями должен быть крайне затруднен. Успех в области математики зависит только от самого себя - достаточно иметь крандаш, бумагу и хорошую голову." В 1966 году я стал студентом математического факультета ЯГУ.
Лучший ученик нашего класса Спартак, с уважительным прозвищем Трехголовый , сказал: "В университете будет много учащихся с такими же способностями как мы, маловероятно отличиться и стать учеными. ЯГУ готовит в основном учителей, я не буду рисковать и лучше пойду в инженеры."
ЧТОБЫ СТАТЬ НАСТОЯЩИМ УЧЕНЫМ
Быстро обнаружил, что опасения Спартака были напрасны. Я был сильнее своих однокурсников. Где же прославленные победители сибирских и республиканских олимпиад?
Дело в том, что математическая олимпиада является конкурсом решения задач повышенной трудности, которые при условии удачного определения метода решаются в принципе в течении не более чем одного часа. Настоящие математические проблемы требуют для своего решения многих месяцев, иногда многих годов непрерывных рассуждений. Таким образом, научную работу в области математики можно сравнить с марафоном, а олимпиаду с бегом на сто метров. Поэтому победы в олимпиадах не являются свидетельством пригодности к профессиональной научной работе в области математики.
Укоренившаяся в физико-математических школах привычка опережать университетскую программу и учить высшую математику не оставляет времени попыткам самостоятельного творчества. Гораздо продуктивными были мои самостоятельные геометрические исследования с помощью архаичного метода Архимеда. В образовании детей и молодежи приоритет должен быть дан способности использовать полученные знания.
Теория ЖИПТО дает неисчерпаемое количество нерешенных математических задач преследования, формулируемых на языке элементарной математики. Если бы в свое время предлагались такие задачи, то я бы с удовольствием думал над ними и таким образом начал бы настоящую научную работу еще в школе. Об этой уникальной возможности я буду говорить в конце этого текста.
Вернемся к далекому 1966 году. Тогда в ЯГУ было только два ученых-математика, кандидата наук. Чтобы стать настоящим ученым я считал необходимым получить в таких условиях образование, не уступающее выпускникам Московского и Ленинградского университетов.
Недоверие преподавателям побудило к дополнительным самостоятельным занятиям. В библиотеке нашел сборник книг на современной аксиоматической математике группы французских авторов Бурбаки. Проштудировал несколько томов. После такой гимнастики мозга обычная университетская программа мне казалась детской игрой.
Учился по индивидуальному плану под контролем доцента Е.Т.Софронова. Сам нашел тему дипломной работы для завершения которой был направлен в Ленинградский университет благодаря инициативе Егора Трофимовича, бывшего тогда деканом факультета. Ленинград встретил меня праздничным салютом (23 февраля 1971 года). Я подумал, что это хорошее предзнаменование.
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ГОДЫ
После ЯГУ поступил в аспирантуру Ленинградского университета. Вспоминаю с каким удовольствием я рассматривал в первый день свое аспирантское удостоверение по редкой тогда специальности "Математическая кибернетика". Научный руководитель аспирантуры, профессор Леон А. Петросян сказал: "Чтобы Вам не было скучно работать выберите сами тему своего исследования".
Жил в аспирантском общежитии в Старом Петергофе. Позволил себе расслабиться и практически впервые стал дружить с девушками. Аспирант-кибернетик Ленинградского университета интересовал многих своих юных землячек, но я не злоупотреблял своим успехом.
Со мной учились лучшие выпускники Ленинградского университета. Многие из них были ранее, по итогам олимпиад, отобраны для обучения в Физико-математической школе при ЛГУ, некоторые были победителями всесоюзных и призерами международных олимпиад. Жизнь еще раз убедительно показала мне, что традиционная система отбора к научной работе через олимпиады и престижные школы не является гарантией успеха.
Среди аспирантов было много детей ученых. Натасканные своими родителями они часто защищали диссертации раньше других. До этого больших ученых я знал только по работам, об их жизни имел книжное представление.
В Ленинграде были профессорские семьи, в которых все дети старше 25 лет являлись кандидатами наук. Ничего удивительного - защита кандидатской диссертации не такое уж трудное дело. Достаточно иметь интерес к теме своего исследования, упорство и усидчивость, определенную культуру мышления.
Упорства нам хватало - аспиранты обычно работают много и с интересом. Свою диссертацию я представил в срок и успешно защитил. Я мог ее защитить раньше срока, но решил до конца воспользоваться уникальной возможностью работать спокойно в лучших российских библиотеках. На третьем курсе аспирантуры начал предварительные исследования для своей будущей докторской диссертации.
НАУКА И ПАРТИЯ
С сентября 1975 года начал работать в Якутском университете. С самого начала пришлось отстаивать право на спокойную научную работу. Дело в том, что преподаватели были перегружены общественной работой. Многих это устраивало, создавало ощущение кипучей деятельности. Настоящая научная работа в области математики не может быть успешной без постоянной концентрации внимания на исследуемых проблемах. Не все к этому способны, в этом случае общественная работа давала ощущение перегруженности и объясняла отсутствие значимых научных результатов.
Я спокойно и вежливо отказался от участия в художественной самодеятельности, кураторские заботы возложил на старосту студенческой группы, бывшего моим сверстником. Университетская газета опубликовала обо мне восторженную статью аксакала факультета В.В.Алексеева "Яркий талант", который создал в университете мой имидж перспективного ученого и облегчил уклонение от всевозможных общественных мероприятий, организуемых для галочки в отчетах партийной организации университета.
В 1977 году я собрал свои научные результаты, полученные за три года работы после завершения кандидатской диссертации, в отчет и представил ректору ЯГУ и, ставшему деканом факультета ПМ-ПУ (прикладной математики-процессов управления) ЛГУ, профессору Л.А.Петросяну. Ректором университета был в то время выдающийся якутский ученый, доктор физико-математический наук по космофизике, профессор А.И.Кузьмин.
Вскоре Ариан Ильич организовал собрание кандидатов наук, работающих над докторскими диссертациями. Положение изменялось к лучшему - стало много кандидатов наук, но докторов наук было еще мало. Ректор требовал ускорения работы над докторскими диссертациями и я послужил примером продуктивного молодого ученого. Я удивился количеству пожилых, убеленных сединами представителей общественных наук, объясняющих свои трудности в одних и тех же терминах: "тема серьезная, партийная, скоро съезд КПСС, надо будет все переосмыслить в свете новых решений". Где же здесь была наука?
Проректором по научной работе был представитель технических наук, профессор Н.С.Иванов. Ариан Ильич и Николай Сергеевич сделали все от них зависящее для превращения ЯГУ в современный университет с сильным в научном плане преподавательским составом.
Что касается профессора Л.А.Петросяна, то он неожиданно предложил мне написать совместно с ним монографию и опубликовать ее в Издательстве ЛГУ. Во второй половине 1977 года я вернулся в Ленинград на полгода для работы над этой книгой.
СТАЖИРОВКА В ПАРИЖЕ
В начале 1978 года ЯГУ впервые получил предложение представить кандидатуры для участия во Всесоюзном конкурсе молодых ученых для отбора стажеров, направляемых в зарубежные страны по перспективным направлениям науки. Я и физик Т.Н.Соловьев были отобраны Ученым советом университета.
Вопрос о места стажировки для меня определялся тем, что моим основным иностранным языком был французский.
Декан факультета И.Г.Егоров резонно заметил:
- Вы не являетесь членом Партии и не имеете никаких шансов быть отобранными для поездку в капиталистическую страну. К тому же многие яркие молодые ученые будут представлены ведущими вузами страны, которые будут лоббировать перед жюри. Зачем рисковать? Я Вам советую поехать в Варшаву. Там есть сильный математический научный центр имени Банаха.
Я ответил без секунды колебания:
- После аспирантуры в Ленинграде, крупнейшем научном и культурном центре стажировка в Варшаве меня не интересует. Я предпочитаю рискнуть. Или Париж, или ничего!
Конкурс зоны Сибири и Средней Азии состоялся в Екатеринбурге (Свердловске). Я приехал на пару дней раньше. Встретился со знакомым профессором Ю.С.Осиповым, ставшим впоследствии Президентом Российской Академии Наук:
- Юрий Сергеевич, есть возможность стажировки во Франции. Я бы мог установить научное сотрудничество со специалистами в нашей области профессорами Экланд, Бернард, Мулин и другими.
- Да, это было бы очень интересно!
- В жюри конкурса математические науки представляет профессор Шеврин. Вы не могли бы порекомендовать меня?
- Разумеется, Шеврин - мой ближайший друг.
Юрий Сергеевич набрал номер по памяти:
- Привет Лева, это Юра. Я разговариваю со способным якутским математиком Григорием Томским ...
Зональный конкурс состоял из собеседования на иностранном языке и обоснования проекта стажировки перед внушительной отборочной комиссией. Все шло очень хорошо до опасного этапа утверждения личности :
- Григорий Васильевич, почему Вы не в рядах партии?
- Я только недавно окончил аспирантуру и еще не проявил себя в общественной работе. Но я в списке кандидатов для вступления в Партию.
Это соответствовало истине - все способные ученые состояли в такой номенклатуре, но вступали в Партию только самые активные. Желающих было много ибо в общественных науках в те времена беспартийным не было места.
Я предпочитаю всегда избегать прямой лжи в своих высказываниях, в крайнем случае могу, что-нибудь недоговорить, как в данном случае, когда я не стал уточнять, что у меня не было горячего желания стать коммунистом. Впрочем книжное и школьное коммунистическое воспитание без знания секретов бюрократической системы порождало сильное уважение к творческому труду, приобщало к гуманистическим и моральным ценностям. Я не хотел стать коммунистом только по той простой причине, что коммунист не мог отказаться от общественной работы, какой бы скучной и ненужной она ни была.
Пройдя другие этапы отбора, летом 1978 года, я был направлен в месячную стажировку в Зеленоград под Москвой с примерно 40 финалистами, отобранными для поездки во Францию. Время до обеда было посвящено языковой подготовке, мы должны были разговаривать только по-французски, пели французские песни, разыгрывали всевозможные сцены. После обеда ответственные чиновники Министерства высшего образования и Центрального Комитета Партии, бывшие стажеры, представители КГБ, каждый на свой манер, нам объясняли, как вести себя за железным занавесом.
С осени начался сезон обмена стажерами между Францией и СССР, в тот год приехало 20 французских стажеров и только и 20 ученых из 40 финалистов, бывших в Зеленограде, поехали во Францию. Моя очередь наступила в ноябре 1978 года. Я рискнул и выиграл большой конкурс! Эти 20 стажеров были специалистами по самым различным областям, даже музыканты и кинематографисты, люди очень интересные.
Я стажировался в Парижском университете Дофин, в одном из ведущих европейских центров по подготовке менеджеров. Любопытно, что этот университет находится в здании бывшей штаб-квартиры НАТО. Я имел свой кабинет, в котором, пятнадцатью годами раньше, несомненно работали офицеры, участвовавшие в планировании военных операций против моей страны.
Ученый-математик может быть в фазе чистого творчества только 3 или 4 часа в день. В остальное время он оформляет свои публикации, беседует с коллегами и читает научную литературу. В Париже я творил, много беседовал, но мало читал. Я исходил пешком весь Париж, изучил все основные музеи, посетил более тридцати городов Франции. Я был молод и любознателен. Эта стажировка была непрерывным праздником.
ЕКАТЕРИНБУРГ ПЕРЕСТАЕТ ПОНИМАТЬ
Защита докторской диссертации происходила в эпоху крайнего ужесточения требований со стороны ВАК (Высшей аттестационной комиссии), когда доктором наук мог быть только основатель нового научного направления. Пришлось основать такое направление "Аксиоматическую теорию игр с полной информацией в общих динамических и квазидинамических системах". Это заняло много лет кропотливой работы.
Математика является наукой, где можно объективно оценивать достигнутые результаты. Но даже в этой области человеческие отношения играют большую роль. С самого начала было ясно, что моя диссертация должна была быть в два раза сложнее чем диссертация соискателя из Москвы или Ленинграда.
Профессор Петросян говорил со знанием дела:
- Вы защитите докторскую диссертацию только после того как все наши коллеги на всей территории страны начнут говорить: "Почему же он до сих пор не защищает свою диссертацию?" и никак раньше.
Я объездил с научными докладами все основные научные центры. Участвовал во многих международных конференциях, в том числе во Всемирном конгрессе математиков в Варшаве в 1984 году с почти тремя тысячами участников со всей планеты, везде встречал уважительный прием. Только в Екатеринбурге мне делали замечания типа: "Было бы хорошо здесь углубить, там переработать, поменять местами главы". И это продолжалось в течении многих лет.
Руководитель Екатеринбургской (Свердловской) математической школы, академик Н.Н.Красовский был возведен своими многочисленными учениками практически в ранг божества. Они не могли дать согласие на мою защиту без его благословения, а он был недоступен за стеной своих многочисленных учеников-профессоров. Через несколько лет я наконец был допущен к нему. Так как он лично не читал моей работы, то реакция была доброжелательной, но неопределенной.
К этому времени я был автором 5 монографий и большого количества статей в самых престижных изданиях. Екатеринбургские математики сказали:
- Ваша работа в результате последовательных улучшений настолько усложнилась, что мы перестали ее понимать. Вы широко используете математическую логику и трансфинитную индукцию. Просим представить нам отзыв лучшего специалиста в этой области Юрия Леонидовича Ершова.
НОВОСИБИРСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Пришлось обратится к Ректору Новосибирского университета Ю.Л.Ершову. Хотя он был из другой области математики, но быстро согласился заслушать меня на своем семинаре. В ноябре 1986 года я купил билет на новосибирский рейс, рассчитывая прилететь за три дня до семинара. Из-за морозных туманов в Якутске самолет задержался на три дня и я попросил Ершова перенести семинар на декабрь.
В декабре история повторилась. Было ниже пятидесяти пяти градусов мороза и самолет снова задержался. Ершов сказал, что начинаются каникулы, но в виде исключения организует специально для меня заседание своего семинара в январе. Я был тронут решением этого крупнейшего математика современности.
В январе морозы продолжались, но после двух суток задержки наш самолет взлетел. Через положенное время самолет приземлился и стюардесса объявила:
- По метеоусловиям Новосибирска самолет произвел посадку в аэропорту города Барнаула.
Вечером автобус вывез пассажиров в Новосибирск, дорога проходила мимо Академгородка и я пришел в гостиницу Золотая долина в 23 часа. Позвонил потерявшему меня ученому секретарю семинара.
На следующий день состоялся долгожданный семинар с участием крупнейших авторитетов по математической логике - магов и жрецов оснований математической науки. Для меня это был праздник чистого разума.
Многие знают комплексные числа, которые позволяют произвести непонятные обычному разуму действия типа извлечения квадратного корня из -1. В то же время грамотное манипулирование комплексными числами позволяет получить многие используемые в инженерной практике формулы и результаты. Я поступил аналогичным способам, использовав непостижимые разуму трансфинитные процедуры для доказательства результатов достаточно прикладного характера. Мне самому непонятно как я смог догадаться в справедливости некоторых своих теорем и потом, многомесячными логическими рассуждениями строить длинные цепочки строгих доказательств. Иногда мне кажется, что дар вещего ребенка в моем раннем детстве (разновидность телепатии?) трансформировался потом в математическую интуицию.
Юрий Леонидович высоко оценил мои результаты, после недельной тщательной проверки основных доказательств его научными сотрудниками я получил официальный отзыв. Все преграды к защите были преодолены благодаря настойчивости и уверенности в себе.
Теперь я рад, что пришлось преодолевать такое сильное сопротивление. В результате я воздвиг высокую и прекрасную гору в идеальном мире математики, но видимую только небольшому количеству посвященных. Математика напоминает мне поэзию, страницы исписанные формулами я воспринимаю как произведения искусства. Горжусь своими успехами в такой точной и трудной науке как математика, где все-таки существуют твердые критерии глубины и значимости достигнутых результатов.
Aucun commentaire:
Enregistrer un commentaire